Асафьев Борис Владимирович

Крупнейший музыкальный ученый нашей страны, разносторонне эрудированный исследователь, талантливый композитор, писатель, педагог и общественный деятель, он был первым и единственным академиком среди отечественных музыковедов, первооткрывателем во многих областях истории и теории музыки. 

Почти вся его жизнь, за исключением пяти послевоенных лет, тесно связана с родным для него Санкт-Петербургом — колыбелью русской революции, которая сыграла решающую роль в идейном становлении музыканта, разделив его жизнь ровно пополам. Музыкой он занимался самостоятельно с детства. Затем учится в Петербургском университете на историка-филолога и параллельно — композиции в консерватории у Анатолия Лядова. Большую роль играет общение с видными деятелями культуры России: Стасовым, Репиным, Римским-Корсаковым, Прокофьевым.

В годы Первой мировой войны появляются первые сочинения Асафьева — оперы, балеты, романсы, а также критические статьи, которые он с тех пор подписывает литературным псевдонимом Игорь Глебов. Но наивысшую активность его деятельность приобретает после 1917 года. Он с энтузиазмом включается в культурное строительство молодой Республики Советов — создает музыкальные отделы в Наркомпросе и Институте истории искусств, открывает впервые музыковедческий факультет в консерватории, для которого разрабатывает новые учебные планы и программы; участвует в создании Ленинградской филармонии, привлекая туда таких ярких лекторов, как Андроников и Соллертинский, и Ассоциации современной музыки (АСМ), продвигавшей новейшие сочинения  зарубежных и советских композиторов: Рихарда Штрауса, Пауля Хиндемита, Арнольда Шёнберга, Игоря Стравинского, Александра Мосолова и других.

В 1930 году, после распада Ассоциации, Асафьев пишет один из своих капитальных научных трудов —  «Музыкальная форма как процесс», где обосновывает теорию интонации, главного смыслового носителя в музыке. Значительное внимание ученый уделяет творчеству отечественных авторов — Глинки, Чайковского и даже инструментует оперу Мусоргского «Хованщина». В это же время он создает свои самые известные балеты «Пламя Парижа», «Бахчисарайский фонтан» и «Утраченные иллюзии», а также многие другие симфонические, камерные и вокальные сочинения. Интенсивная работа продолжается и в годы Великой Отечественной войны в осажденном Ленинграде, откуда его эвакуируют в Москву только в 1943-м. Тогда же он, будучи уже народным артистом СССР, получает и высокое звание академика Академии наук СССР.

В столице Асафьев не прекращает трудиться, несмотря на подорванное в период блокады здоровье. В 1948 году на Первом Всесоюзном съезде советских композиторов его избирают председателем правления Союза композиторов СССР, но, как оказалось, совсем ненадолго. Он умер в начале следующего года, в возрасте 64 лет и похоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Анатолий Лысенков

Фото: https://persons-info.com/userfiles/image/persons/0-10000/1000-2000/1492/ASAFEV_Boris_Vladimirovich_4.jpg

Коротко о музыканте:

- Мясковский посвятил своему другу и консерваторскому соученику Асафьеву Третью симфонию (1914), написанное им перед призывом на фронт Первой мировой войны.

- В фантастическом романе «Альтист Данилов» Владимира Орлова упоминаются крылатые слова Асафьева: «Техника есть умение делать то, что хочется. Но на всякое хотение есть терпение...» Другой асафьевский афоризм из книги «Музыкальная формы как процесса»: — «Гармония — это застывшая лава полифонии».

- В честь Асафьева названа улица в Выборгском районе Санкт-Петербурга. Она проходит от улицы Композиторов до проспекта Энгельса. Его же имя в 2011 году присвоено московской ДМШ № 56, расположенной в Пролетарском районе Южного административного округа столицы.

- Либретто оперы Асафьева «Минин и Пожарский» было написано знаменитым советским писателем Михаилом Булгаковым.

- После смерти Асафьева председателем Союза композиторов СССР стал Тихон Хренников, бывший до этого первым секретарем правления организации. Хренников руководил ей более полувека, до распада Советского Союза в 1991 году.

- Самые популярные балеты Асафьева «Пламя Парижа» и «Бахчисарайский фонтан» до сих пор не сходят со сцен ведущих российских театров — Большого, Михайловского и многих других.